Проклятый день. Наверное, стоит сказать «Наконец-то!» Но… они ведь всё-таки… нет. Нельзя. Нельзя больше думать об этом. Они, ради своих амбиций готовы подвергнуть опасности всю деревню. Само существование Конохи ставиться под угрозу. Столько безвинных жителей… будет война. Это ошибка. Наш клан ошибается. Я верю в это. Топот ног за спиной заставляет меня немного отвлечься от грустных мыслей. - Нии-сан. Помоги мне с сюрикенами. Сазке. Мой маленький глупый брат. Как мне смотреть в твои глаза… - Не сегодня Сазке, я занят, попроси отца. - Но ты же лучший с сюрикенами! Все это знают! Привычным жестом подзываю его, зачем? Автоматическое действие, что совершает моё тело. Само по себе. В его глазах вспыхивает надежда, он бежит ко мне, но я поднимаю руку. Он знает этот жест, пытается остановиться, но мои пальцы уже касаются его лба. - Не сегодня Сазке. - Ауч! – Он морщиться, и потирает лоб. – Ты всегда это говоришь. Я опускаю глаза. Не сегодня Сазке… и не завтра, вообще никогда. Не смотри на меня так… Минутная заминка и я, решительно встав, выхожу из дома. Когда я вновь войду в эту дверь, я буду покрыт позором и кровью. Я войду, что бы вас не стало. Ради мира… ради Конохи… и, возможно, ради себя самого. Своей свободы.
Так, уверенный в своей правоте, я шел на заранее условленную встречу с Мадарой. Он ждал меня стоя под ветвями опадающей сакуры. Символ увядания и смерти… Он обернулся и кивнул, его черные глаза блестели. Сейчас Мадара был похож на хищника почуявшего запах вожделенной добычи и предвкушающего вкус его крови. - В 18 часов весь клан соберётся в квартале Учиха. – Мой доклад был краток и по-деловому холоден. В ответ Мадара оскалил зубы в ухмылке. - Хорошо… У нас было где-то пол часа на подготовку. Я вытащил из припрятанного тут же рюкзака костюм АНБУ, и одел жилетку поверх форменной футболки клана, застегнул наручи. Один короткий взгляд в небо и я принялся проверять запас сюрикенов и кунаев. Просто. На всякий случай. Что бы занять время и не думать. Мадара стоял рядом, прислонившись к стволу дерева, с чуть насмешливым интересом глядя на то, как я готовлюсь к самой главной, и одновременно самой страшной миссии в моей жизни. Он чувствует это, хотя и не знает всех подробностей, заставивших меня пойти на этот шаг. Но ему достаточно того, что он знает. Он мстит. Это его день. Неуловимое движение и он рядом, держит меня за плечи, внимательно глядя в глаза. - Когда всё закончиться, ты станешь моим до конца. – Жестко произносит он, в его глазах огонь и предвкушение. – Я заберу тебя с собой. Я молча кивнул в ответ, мне так хотелось, что бы он обнял меня, но он не сделал этого. Он отстранился, глядя в постепенно темнеющее небо, и облизнул губы. - Пора. Невидимые, словно два посланника бога смерти, шинигами, мы вступили в квартал нашего клана. Только символы на воротах смотрели на нас с немой укоризной.
*** Вечерело. Яркое алое солнце медленно опускалось за горизонт, расцвечивая небеса кровавыми красками, словно отражая пролитую кровь в своей бесконечной вышине. А сюрикены и кунаи стремительно рассекали воздух… Никто из них не ждал нападения. Удивлённые, они всё же пытались сопротивляться. Мадара шел за мной, я скорее чувствовал его, чем видел. Плащ развевался за его спиной, словно крылья. Он был похож на огромного ворона, хищно распустившего когти. Он был счастлив, Мадара ненавидел клан и деревню, он просто наслаждался их кровью, их стонами, смертью. В отличие от меня. Для меня это была миссия. Просто миссия… И вся эта кровь, алыми брызгами украсившая стены и дорожную пыль, была кровью предателей. Это была моя кровь.
Мой дом. Отец поднимает голову. Они с матерью сидят на татами. Они не слышали шума с наружи… Я молча поднимаю катану, и в их глазах вижу понимание. Отец просто закрывает глаза. Он не будет сопротивляться. Кажется, он не может поднять оружие на своего сына. Всё же они… прочь сомнения! Они предатели. Короткий взмах катаны, и его кровь медленно растекается на полу. А у меня такое чувство, что я убил самого себя. Глядя в медленно затухающие глаза матери, я вижу неожиданную нежность, словно она прощала непутёвому сыну свою смерть. Не думать! Сазке… где он? Сердце колотиться у самого горла. Лёгкий шорох за спиной, резкий поворот и я встретился взглядом с безумными расширенными глазами. Мадара. Он ухмылялся. Осмотрел комнату, и, брезгливо скривил губы, любуясь телами моих родителей. - Твоего брата здесь нет. – мужчина склонился к трупам и обмакнул пальцы в растекающуюся лужу крови. – Подожди его снаружи... Я молча кивнул, выходя, я слышал, как он шепчет: - Слишком поздно Фугаку… слишком… Я не мог смотреть, как он облизывает кровь моих родителей со своих рук. Я знал, что он тоже ушел, убил оставшихся… и что он теперь делал? Я даже не хотел думать об этом. Этот человек сейчас был явно не в себе.
Прыжок в небеса и я замер на столбе, внимательно осматривая окрестности. АНБУ не было, никого не было, вокруг царила мёртвая тишина. Солнце село и стало довольно-таки темно… не думать. Наконец, моё ожидание было вознаграждено. Маленькая фигурка пересекла границу клана, миновав ворота с гербами. Сазке бежал по улице, боясь, что родители отругают его за опаздание. Вот он остановился в недоумении, пораженный темнотой в квартале, вот увидел кровь на стенах и первые тела. Испугался. Кажется, он заметил меня, но это уже не было важно. Я знал, куда он побежит. Домой. К папе и маме. Я встречу его там. Он бежал изо всех сил, но всё равно это было слишком медленно. Топот ног у двери, задержка... неужели он решил снять обувь? Привычка – вторая натура… Его голов зовёт маму, он всё ближе, он открывает двери одну за другой, самое время немного пошуршать. Я стою над трупами родителей и жду. Сазке кричит, останавливается… я чувствую его страх и неслышно отступаю в тень. Двери распахиваются. Мой маленький глупый братик вбегает в комнату. - Мама... папа…. – глазенки расшириваются, ему страшно. Время появиться. Я должен заставить его поверить в то что я… - Нии-сан! – Папа… мама… кто это сделал?! – Он рад меня видеть, я его надежда, его будущее…- Нии-сан! Нет. Нельзя. Проглотив комок в горле, я неуловимым движением бросаю сюрикен. Он рассекает рукав форменной футболки, и не только рукав. Сазке хватается за плечо. Его взгляд изменяется. Непонимание, страх боль… - Нии-сан… Я всё бы отдал, лишь бы никогда не видеть этого в его глазах,… но жребий брошен и отступать некуда. Нужные слова приходят сами собой, но он не верит, несмотря на очевидную правду, он не способен осознать того, что его брат убил папу и маму. Остаётся только одно… Мои новые глаза,… и мы оба окунаемся в иной мир под алыми небесами. Цукиёми. Личный компактный ад для изуродованного сознания. Я показываю моему брату, как убивал наших близких, он кричит, умоляя меня остановиться. В моём новом мире время бесконечно, словно уже и вовсе остановилось, умерло. Моё сердце истекает кровью, постепенно умирая вместе со временем… 72 часа ада для двоих. 72 часа страха и боли, когда самому хочется кричать, кричать вместе с ним… 72 часа, что бы оставить нестираемую печать, что бы заставить ненавидеть меня больше жизни… как убийцу, предателя… а ведь он любил меня… а я.. не думать. Боль захлестывает, мешая дышать. Техника прерывается. Мы всё в той же комнате с телами отца и матери, по полу всё так же растекается их кровь. Сазке падает на пол, из его рта течёт тонкая ниточка слюны, взгляд остановившийся, пустой. - За что… почему ты убил их… - слышится его тихий шепот. - Что бы проверить, на что я способен. – Мой голос холоден, это отражение пустоты моей души, моей боли. - Не шути со мной! – малыш нашел в себе силы напасть на меня. Когда-нибудь… я встречаю его ударом в живот. Он падает на четвереньки и шарахается прочь. Он сходит с ума от страха, он остался один, он боится… Но я ещё не всё сказал, и я следую за ним. - Не убивай меня! – спотыкаясь и крича от страха, Сазке бежит прочь из квартала Учиха. Этого не должно случиться. Я возникаю перед ним как проклятье. Залитый слезами ребёнок. Мой маленький глупый брат. Ты не умрёшь. Слова падают между нами, и воздух словно становиться тяжелее… - Ты не стоишь того, что бы тебя убить… я был твоим братом, только для того, что бы оценить твой потенциал… беги, беги, цепляйся за жизнь… Я сею черные семена ненависти в ранимую детскую душу, ту, что знает лишь любовь и нежность… Боль. Когда-нибудь мы встретимся снова. Тогда ты будешь смотреть иначе, мой маленький глупый брат. Я объяснил ему, где прочесть о мангекьё шарингане, рассказал, что ради силы отомстить, он должен убить своего лучшего друга, стереть все привязанности, он должен посвятить всего себя мне. Желанию убить меня. Того, кто уничтожил всю его жизнь. Когда мы встретимся вновь, судьба решит кто останется в живых. Сазке теряет сознание и падает в уличную пыль. Таких братьев как мы больше нет. И не должно быть. Никогда. Я стоял над ним, не имея сил уйти и пытаясь побороть навязчивое желание поднять Сазке на руки и отнести домой, к родителям… Это сон? Сильная рука сжала моё запястье, увлекая прочь, разбивая иллюзии сна, оставляя всё за спиной. Уводя меня в огромный другой мир. Навсегда. Назад дороги для меня больше нет… Прости Сазке… и прощай, мой единственный брат…
И всё же у меня есть ещё одно дело, я должен защитить его наверняка. Мадара, с ухмылкой, кивает, он согласен подождать меня ещё немного… это моё последнее дело.
Я не скуплюсь на угрозы и шантаж. Сазке должен жить и он не должен узнать о моей миссии. Никогда. Если с ним что-то случиться, я передам информацию о деревне её врагам, и тогда война, которой они так страшились всё же состоится. Это цена жизни моего брата. Я ухожу, получив их согласие. Я знаю, они не посмеют.
*** Мадара сидит на берегу озера. Он ждёт. Увидев меня мужчина встал и закинул за спину рюкзак, довольно приличных размеров. - Идём! – Его глаза лихорадочно блестят. В них я вижу торжество. Он осуществил свою месть, он счастлив. Я молча киваю, и мы бесследно растворяемся в ночи. Добро пожаловать во внешний мир….
***
Как и ожидалось, погони не последовало, и мы сделали привал в небольшой пещере в горах. Мадара развёл огонь и принялся с интересом изучать содержимое своего мешка. Вещи мне были как-то подозрительно знакомы. Словно я уже видел их раньше,… но спрашивать, откуда у него это богатство как-то не хотелось. Мадара сам ответил, предугадывая мой интерес. - Это – твоё наследство. - Вертя в пальцах золотое ожерелье моей тёти заявил он. Он… что он… что он сделал?! Что и говорить, я был возмущен до глубины души. - Им это всё равно не понадобиться, не оставлять же всё Сазке – хмыкнул он, насмешливо разглядывая моё вытянувшееся лицо. – Или ты решил встать на путь мирных граждан, найти приличную работу... а может, наоборот, будешь грабить проходящих мимо путников? – Он затолкал ценности назад в рюкзак и выудил из бокового отделения довольно объемистую потёртую фляжку. Я не знал, что ему отвечать. Я вообще не представлял свою жизнь вне деревни. Так что вполне понятно, что я растерялся от его вопросов. Он отвинтил крышечку и с сосредоточенным видом понюхал содержимое. - Не испортилось, прекрасно… – его плотоядный взгляд упёрся в меня, заставляя невольно поёжиться. Что он задумал… - Иди сюда Итачи. – Мадара схватил меня за руку и с силой дернул к себе, так что я, чудом не свалившись в костёр, оказался практически у него на коленях. – Мой мальчик… - мужчина ухмыльнулся поднимая фляжку над моей головой, темная жидкость капнула мне на переносицу, ещё раз на кончик носа, какой странный запах… тонкая струйка на губы, медленно стекающая по подбородку на шею… я невольно облизнулся. Солёная… и этот запах… стремительное движение руки, и я неверяще уставился на свои пальцы. Кровь. Это же кровь! Мои глаза расширились, а Мадара расплылся в хищной улыбке и впился в мои губы жестким властным поцелуем. Нет! Я изо всех сил упёрся руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть и прервать этот грязный, кровавый поцелуй. Он отстранился, но лишь для того, что бы аккуратно поставить фляжку к рюкзаку и резким движением снова схватил меня, после непродолжительной, но отчаянной борьбы, я был прижат к полу с зажатыми над головой руками. Мужчина ухватился за высокий ворот форменной Учиховской футболки, раздался неприятный, режущий слух, треск ткани. Я зажмурился. А он между тем уже сорвал с меня кофту, и принялся за штаны. Оставив меня совсем голым, Мадара мягко коснулся губами моих век. - Ну же Итачи… в чём дело… - замурлыкал он мне в ухо, словно большой довольный кот, - мы только немного поиграем… всего лишь… - его голос действовал на меня гипнотически, и я, приоткрыв глаза, встретился взглядом с лихорадочно блестящими темными глазами, отражающими свет костра. Он снова взял фляжку и одна тягучая капля, упала мне на грудь, Мадара немного полюбовался на то, как она блестит, а потом слизнул её, обводя языком контур окровавленного соска. - Это так возбуждает… - он поднял голову, улыбаясь тёмными губами, - ведь это наша кровь… кровь убитых тобой людей, твоих родителей, твоих дяди и тёти... и прочих Учих. – Хриплый смех похожий на карканье ворона. – Ты их убил мой сладкий… мой мальчик… - он наклонил фляжку, и тёмная струйка потекла по моей груди и дальше на живот, медленно и неторопливо. Словно нехотя. – Как это прекрасно… Но меня это не возбуждало. Напротив, начало подташнивать, никогда ещё вид крови не вызывал у меня таких чувств. Мужчина отстранился. - Встань на четвереньки. – Велел он, его глаза дико блестели. Я не посмел перечить и послушно перевернулся, принимая эту унизительную позу. Шуршание одежды за спиной означало, что Мадара раздевается сам, очевидно он не желал пачкать одежду. Я чувствовал его взгляд, наполненный какой-то тёмной страстью. Наконец, я ощутил, как мне на голову льётся едва тёплая жидкость, стекая по волосам, она капала на пол. Запах крови наполнил пещеру, казалось, других запахов тут вообще не осталось, кровь потекла по спине, вдоль позвоночника, заставляя невольно выгнуться. Откуда он взял столько крови… точнее, когда он успел это сделать…. Откуда, было и так понятно. - Мадара-сан… - мой голос звучал так жалко, что мне захотелось откусить себе язык. - Что, мой мальчик… - прошептал он в ответ. Кровь стекла по спине в ложбинку между ягодиц, меня передёрнуло, и по коже немедленно побежали мурашки. Мадара чуть куснул меня за попу, заставив вздрогнуть, и струйка, проникая дальше, стекая по яичкам на кончик члена, капнула на пол пещеры. Кажется, это привело моего учителя в восторг, он раздвинул мои ягодицы, языком касаясь окровавленного входа в моё тело. Несмотря на всё отвращение, что я испытывал, я прогнулся, оттопырив зад, что бы ему было удобнее. - Наша кровь такая сладкая, и ты… такой сладкий, Итачи… - короткий взгляд через плечо и я увидел, как он оглаживает окровавленной рукой свой стоящий член. Меня снова затошнило, я отвернулся, зажимая рот рукой, но вскоре мне стало не до этого, так как Мадара, не желавший больше ждать, обманчиво мягко провёл тщательно смазанным членом между моих ягодиц и одним рывком насадил меня на него. Что бы не заорать от боли я вцепился зубами в собственную руку. Мужчина довольно застонал, закинув голову, и принялся мягко гладить меня по спине, размазывая кровь по всей поверхности, потом изогнулся, удивительно нежно целуя в плечо, и если бы не разрывающая боль в анусе, мне было бы приятно... наверное. Мадара с силой сжал мою талию и, чуть подавшись назад, снова толкнулся в мой зад, заставляя меня позорно завыть от боли, царапая ногтями каменный пол пещеры. Локти и коленки скользили и разъезжались в натёкшей луже на полу. Мадара схватил меня за хвостик, вынуждая подняться и прижимая к груди. - Не кричи… не кричи Итачи… - его жаркое дыхание обжигало ухо, - расслабься… - влажной ладонью проведя по моей груди и животу, он мягко сжал мой расслабленно болтающийся орган и принялся его теребить и поглаживать, второй рукой он крепко прижимал меня к себе. Несмотря на боль в попе, моё тело начало отзываться на его дразнящие прикосновения, постепенно внизу живота рождалось тепло, медленно захватывающее каждую клеточку моего тела. Сам он не двигался, а я кусал губы, пытаясь побороть растущее возбуждение. Чуть наклонившись, Мадара принялся ласкать губами мою шею и плечи, временами чуть покусывая нежную кожу. Я тихонько застонал, откидывая голову на его плечо. Его бездействие постепенно становилось невыносимым. Мне хотелось, что бы его крепкий член, находящийся у меня внутри, наконец-то начал двигаться, а он всё тянул, словно ждал чего-то. Я нетерпеливо шевельнул попкой, а он удержал меня, крепко сжав мой член у основания, и глухо зарычал в самое ушко: - Попроси меня! Давай Итачи, попроси, что бы я тебя трахнул. Ощущение упругой горячей плоти внутри, его руки на моём члене, губ на моей шее. Я не мог больше терпеть. Уверен, он хотел этого так же сильно как и я. Но просить? Я прижался к его телу и недовольно застонал. - Давай Итачи… скажи это… - Мадара развратно вылизывал мою шею, стирая остатки сопротивления. - Я хочу… - едва слышно прошептал я, но ему было этого мало. - Не слышу. – Вкрадчивый шепот в ответ. - Пожалуйста… Мадара-сан… - я потёрся задом о его бёдра, - возьмите меня… Он сладко застонал и толкнул меня обратно на четвереньки, в лужу крови. Сильные руки крепко сжали мою талию, и он принялся медленно и плавно трахать меня, постепенно увеличивая темп. Я скользил по полу в такт его движениям, всё что я мог сейчас, это обреченно уронить голову на руки , оттопырив зад, в который он раз за разом окунал свой член, откровенно постанывая от наслаждения. Я был сломлен. Я стонал от удовольствия вместе с ним, весь покрытый кровью мёртвого клана, я кончил, добавив свою сперму в скользкую лужу на полу. Что нас объединяло? Возможно, страсть… возможно, страх… кто знает… Мадара был словно дикий зверь, уставший от одиночества, он был рад, что кто-то близкий разделит его судьбу, что будет рядом… Последний рывок и мы оба обессилено распластались на полу пещеры, слушая бешеный стук сердца и хриплое дыхание партнёра. Отдышавшись, Мадара перекатился на спину, прижимая меня к своей груди. - Я тебя представлю кое-кому… Я молча кивнул. Устало прикрыв слипающиеся глаза. Эмоциональная нагрузка сегодняшнего дня оказалась для меня слишком сильной, и я просто отключился, так и не дослушав, о чем он говорит.
*** Ощущение свежего ветра, нежно касающегося моего тела, шелест листвы в вышине, и запах. Запах крови. Меня кто-то несёт, я слышу размеренный стук его сердца, чувствую тепло его тела, я чуть покачиваюсь на руках при каждом шаге. Приоткрыв глаза, я вижу длинную прядь черных волос. Мадара… - Ты проснулся? – и, не дожидаясь ответа: - вовремя. Мои ноги коснулись чего-то холодного и мокрого. Я моргнул и окончательно проснулся. Мадара стоял почти по пояс в воде, держа меня на руках. - Самое время умыться. – Он неожиданно убрал руки и я, неуклюже взмахнув руками, плюхнулся в речку, подняв целый фонтан брызг, окативший его с ног до головы. Я вынырнул, отфыркиваясь, вода была холодной, но восходящее солнце уже касалось моей кожи своими тёплыми лучиками. - Ты грязный, как поросёнок. – Фыркнул Мадара, тщетно пытаясь отряхнуться. - А вы мокрый. – Я слегка улыбнулся. Вот оно… другая жизнь, новая жизнь, только вот… моя и без того бледная улыбка померкла. - Не смотри назад Итачи. Это то, что ты хотел. Именно это и есть свобода. – Он бросил мне пакет с купальными принадлежностями. – Приведи себя в порядок. Что бы вымыть всю засохшую кровь из волос, понадобилось довольно приличное количество времени. К тому моменту я уже рассматривал её не как кровь моих родителей, а как досадную помеху. Но когда я наконец закончил, на берегу уже весело потрескивал костерок, и соблазнительно пахло жареной рыбкой. Так началась моя новая жизнь, Не то что бы я забыл, то что сделал, нет, это оставило неизгладимую печать неизбежного будущего в моём сознании, но это было где-то там, за гранью реальности, просто… они были мертвы, а я собирался жить дальше.
*** Мадара был беспощаден. Он тренировал меня с утра до вечера, а когда я , казалось уже не способен был двигаться, наступала ночь… полная неугасимого огня его страсти. Потом было утро, когда я еле-еле мог встать, а он, бодрый и довольный, готовил завтрак и мы снова двигались в путь, где я постоянно балансировал на грани жизни и смерти. Мадаре ничего не стоило убить меня. Несмотря на то, что он любил комфорт, он старательно огибал все населённые пункты, выбирая самый трудный и опасный путь. Так, постепенно день за днём, мы двигались в сторону страны Дождя.
Наконец в беспросветных изнуряющих днях наступила передышка. Я не жаловался, но учитель оказался в сто раз хуже отца. У меня не оставалось времени вообще ни на что. Хотя, это было даже не так уж и плохо… по крайней мере, я не мог думать ни о чём лишнем, просто не было сил. Он изматывал меня в ноль. Наверное, за это стоит сказать ему спасибо… Мы прибыли в приграничный городок, здесь кончалась страна Огня. Мадара, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, немедленно потащился на горячие источники. Всё-таки он любил чистоту. А ещё он тоже устал, хотя по нему это было не особо заметно… но это был факт. Я чувствовал себя словно выжатый лимон, накануне мой сенсей особенно свирепствовал. Не обращая внимания на свежие синяки, я рухнул на кровать, как только оказался в номере. Блаженство… чистые простыни… мягкая… - Итачи. – В его голосе явное неодобрение моего валяния. Но что бы встать, требуется серьёзное усилие над собой. - Да, Мадара-сан? - Возьми мне саке и приходи купаться, - он чуть ухмыльнулся и бросил на кровать небольшой кошелёк, - себе там что-нибудь выбери на свой вкус. – Не успел я ответить, как мужчина уже испарился из комнаты.
Городок хоть и небольшой, а народу было полно. Улочки заполнены мелкими лавочками, голоса торговцев причудливо перекликались между собой, создавая некий звуковой фон из отдельных фраз и общего гула. Итак, я не мог позволить себе отвлекаться, саке и… на свой вкус. Я остановился возле чайной. Интересно, у них есть данго? Минутная заминка и я решительно толкнул дверь, звонкий голос колокольчика и вторящий ему голосок официантки: «Добро пожаловать!» Внутри было тихо и уютно, пара пожилых посетителей посиживала в уголке, за чашкой чая. Хотелось остаться там, удобно устроившись в плетёном кресле, подальше от уличного шума. Никогда не любил толпы. Среди множества людей одиночество чувствуется особенно остро…. Но меня ждал Мадара, поэтому я, подхватив свой заказ, поспешил обратно в гостиницу. Небольшой пакетик с данго… пора бы уже стать взрослым, но если быть взрослым означало отказаться от сладостей, то я не желал им становиться. Должны же у меня быть какие-то слабости, к тому же увлечение конфетами было достаточно невинным, по крайней мере, на мой взгляд. И вообще, что за мысли… бред. Шиноби не думают о такой ерунде. Как и ожидалось, Мадары в номере не было. Я переоделся в лежащее на кровати кимоно и, собрав волосы, высоко заколол их палочками для еды. Мне было всё равно, как это смотрится. Я аккуратно сложил покупки на небольшой поднос и, зажав полотенце подмышкой, направился в купальню. Выросший в гордом клане, строгой старомодной семье, и поэтому посвященный не только в тайны техник ниндзя, но и в порядок различных скучнейших церемоний, я же не имел права опозорить клан в незнании чайной церемонии и прочей ерунды. Я был обучен всему, что только пришло в голову моим родителям. И, надев традиционную одежду, я преображался, все нудные уроки мгновенно всплывали из подсознания. Поэтому, церемонно опустившись на колени перед раздвижной дверью, так похожей на строгое убранство в усадьбе Учих, я поставил поднос на пол, аккуратно отодвинул седзи и, переступив порог, перенес поднос, и снова присел, закрывая дверь. Мадара, сидевший в воде с полотенцем на взъерошенных волосах, смотрел на меня с любопытством. - Я вижу, тебя учили не только катаной махать. – Ухмыльнулся он, глядя, как я поставил поднос на досчатый настил и выпрямился, распуская пояс. Я чуть улыбнулся ему, медленно спуская кимоно с изящного плеча, наблюдая, как вспыхнули его глаза. Как можно быть таким развратным… лёгкая ткань шуршащим облачком опустилась к моим ногам. Игриво усмехнувшись, Мадара поманил меня пальцем. - Моё саке, Итачи. Вода была горячей, так приятно… я сел напротив и толкнул к нему поднос, он, покачиваясь, послушно поплыл к нему. Мадара фыркнул и, поймав его, аккуратно налил саке в маленькую чашечку. От воды поднимался пар, я откинулся, опираясь, нагретые камушки. Теплота расслабляла, сама атмосфера купальни навевала сон, и я невольно задремал. Сенсей тихо попивал саке и поглядывал на меня. Наконец, оттолкнув поднос с пустой тарой, он решил «закусить». Я очнулся от того, что его влажные губы коснулись моего лица, от него несло алкоголем. Мадара властно стиснул меня в объятиях, не желая терпеть ни малейшего намёка на сопротивление, его поцелуй был собственническим, с терпким привкусом саке. Это мне не понравилось. Вкус алкоголя, его запах… мне не нравилось, и я отвернул лицо. Мужчина резко вцепился в мои волосы, возвращая голову в исходное положение, я невольно ухватился за его руку, пытаясь разжать пальцы. В его глазах вспыхнула злоба. - Мадара-сан… - от его взгляда у меня внутри всё похолодело. Он моргнул, чуть нахмурился и прижал меня к груди, тихо шепча: - Итачи… Итачи... мой мальчик… мой… - его губы коснулись моих волос, Мадара поглаживал пеня по голове, пытаясь успокоить, словно стараясь стереть неприятное впечатление от своего поступка. – Ты - мой, Итачи… тебе нужно лишь слушаться меня, и всё будет хорошо.
Приветствую Вас Гость | RSS
КАВАЙ!!!!