Жизнь невозможно повернуть назад, И время не на миг не остановишь. Пусть неоглядна ночь, и одинок твой дом, Ещё идут старинные часы. И. Резник
Часть 1. Начало конца
Все представляют жизнь по-разному. Кто-то видит её возможностью для воплощения своих замыслов; кто-то серой обыденностью, способной лишь продлевать то немногое время, что нам отмерено; для кого-то жизнь полна постоянных препятствий, сложностей, через которые нужно день ото дня проходить, и нельзя останавливаться даже на миг, иначе она сомнёт, раздавит и ничего не оставит после себя. Потому и нужно спешить. Для Рицки жизнь была опасной, непонятной, тревожной. Он боялся всего: неверного шага, лишнего слова, крепкой привязанности. Он смотрел на мир из своей раковины, куда спрятался после смерти брата, и считал самым лучшим отсидеться в ней до конца времён. Он не хотел выходить на свет, боялся верить во что-то хорошее, он был одинок. Мир Соби был прост. Понятные, изученные и проверенные годами законы жизни, битвы, отношений. Он очень хорошо знал, когда и что нужно говорить, как правильно сделать следующий шаг, чтобы остаться победителем. Он ничего не боялся, он был хладнокровен и уверен в себе. Он был ещё более одиноким, чем Рицка. Он ни во что не верил. Жизнь свела их вместе. Роль распорядителя судеб взял на себя брат Рицки – Семей. Он просто отдал своего бойца Рицке, подарил, вручил, отписал. У этого жеста есть множество определений, но все они говорят об одном - согласия подарка и одариваемого никто не спрашивал. Это был временный союз, союз до лучших времён, ночная поездка на автомобиле с выключенными фарами до первого столба. В роли водителя выступил Соби, как опытный и сильнейший член команды. Рицка интуитивно доверился его знаниям и спокойствию и однажды осознал, что ему нравится ехать рядом с Соби, чёрт знает куда. В один прекрасный день ему стало всё равно, куда они едут, лишь бы в одной машине.
- Соби, Соби, Соби, - как мантру, нараспев повторял Рицка заплетающимся языком и, ощутимо пошатываясь, ползал по полу на четвереньках. Третья по счёту бутылка пива явно пошла не впрок. Соби, вернувшийся из института чуть позже обычного, застал в своей квартире всю честную компанию за распитием горячительных напитков и поеданием какой-то полуфабрикатной гадости. Вся компания, а именно Кё, оба Зеро и Рицка, ослепили его улыбками, на фоне которых померкли бы самые белозубые умельцы поскалиться в камеру в далеком Голливуде, и хором поздравили с днём рождения. Соби тактично не стал обращать внимание на то, что они напились без именинника. Он просто выставил Кё и мальчиков Зеро, начавших вдруг демонстрировать всем свои самые откровенные поцелуи, за дверь, поскольку дальнейшее их пребывание в его квартире грозило перерасти в нечто шумное и безобразно пьяное. Соби любил тишину и Рицку. Рицка остался лежать на полу, где упал, и смог лишь махнуть всем рукой на прощание. Соби собирал посуду со стола, когда голова Рицки упёрлась в его поясницу. - Бумс! – засмеялся Рицка, продолжая упрямо таранить Соби в спину. – С днём рожденья, тебя, - запел мальчик и, обхватив своё неожиданное препятствие руками за пояс, прижался к нему щекой. - Спасибо, Рицка, - погладив сложенные на его животе пальчики Рицки, ласково ответил Соби. - А мы говорили про тебя. - И что вы говорили? – удивился Соби и, оставив посуду на столе, повернулся к Рицке лицом. - Мно-оооо-га, - коротко хихикнув, протянул мальчик и, не удержав равновесие, упал на пол и снизу вверх смотрел на именинника. – Кё рассказывал, как познакомился с тобой, а ты был букой. Бедный, Кё! Я представляю, с каким лицом ты на него смотрел! Рицка опять засмеялся. Соби невольно поддался его заразительному примеру и улыбнулся, любуясь раскрасневшимися щёчками и блестящими в свете лампы глазами. Он быстро наклонился к Рицке и поцеловал его в уголок рта. - Соби! – с трудом выскользнув из-под него, возмущённо воскликнул Рицка. – Ты что? Зачем это? - У меня сегодня день рождения, это мой подарок, - невинно ответил Соби, прищурившись. Рицка насупился, что-то обдумывая. По всей видимости, давалось ему это с трудом. - Ну, тогда ладно, - вздохнув, сдался он и ещё гуще покраснел. – Тогда можешь ещё раз поцеловать. Только быстро. Соби клятвенно заверил, что так оно всё и будет. Через полчаса о клятве благополучно забыли. - А Зеро сказали, что заниматься любовью больно, - глядя в потолок, сказал Рицка, так словно он говорил о чём-то бытовом и абсолютно неинтересном. - Почему они так думают? – насторожился Соби. - Потому что, когда люди занимаются любовью, они кричат, - серьёзно ответил мальчик. Соби откровенно рассмеялся, за что получил ногой по голени. - Так Зеро сказали, я сам не знаю! - Люди кричат не от боли, - с трудом спрятав улыбку, ответил Соби, нежно прикусив кошачье ушко Рицки, тот мурлыкнул и закрыл глаза. - А от чего тогда? - От удовольствия. - А ты кричал? Соби отпустил мягкое ушко и быстро встал с пола, не глядя на Рицку. В животе что-то противно сжалось, и сердце быстрее стало нагнетать кровь в венах. Соби совсем некстати подумал о том, что забыл убрать посуду. Она его раздражала, она была причиной всему. Её хотелось разбить. - Соби? – тихо позвал Рицка и тут же прикусил губу. - Нет, я не кричал, - холодно ответил Соби и, взяв посуду со стола, скрылся за занавеской, отделявшей ванную от основной части квартиры. Собрав всю оставшуюся силу в кулак, Рицка поднялся на ноги и подошёл к занавеске, не решаясь отдёрнуть её. - Соби, я… прости, - шёпотом начал он. Занавеска тут же подлетела, и Соби крепко сжал не владеющего собой мальчика в объятьях. - Это ты меня прости, Рицка, ты ни в чём не виноват. Это всё я. В течение следующего получаса забыли и об этом неприятном инциденте. И так было постоянно. Рицка наступал на больные мозоли Соби, потом извинялся, потом они находили компромисс, долго и со вкусом мирились, а потом Соби нечаянно задевал Рицку, у которого своих проблем был воз и маленькая тележка, и вновь по кругу. Но было в этом что-то особенное, что-то чувственное, что-то небезнадёжное. Машина, запущенная Семеем, благополучно объехала и его, обдав выхлопными газами, но первый столб уже ждал встречи в назначенный час.
- Привет, - сказал он и широко улыбнулся улыбкой семнадцатилетнего парня с ярко-зелёными глазами и крашеной синим чёлкой. Остальные неровно постриженные волосы были природного чёрного цвета. Ушек на его голове не было. – Меня зовут Маяма. Кафе огромного торгового центра говорило на сто голосов. Но голос этого парня тысячекратным эхом отозвался внутри Соби. Он знал, кто перед ним. Боец. Сильный. Боец Рицки. - Привет, - столь же радостно и беспечно ответил Рицка. Ему было хорошо, и этот неожиданный собеседник вызывал у него симпатию. – А меня зовут Рицка. Их взгляды встретились - яркость весенней травы и арктический холод - и Соби нахмурился. Парень пришёл не просто так. Он пришёл за своей жертвой. - Я знаю, кто ты, - расслабленным жестом Маяма поправил воротник своей кожаной чёрной куртки и мягко улыбнулся. – Ты моя жертва. Рицка вздрогнул. Метнул испуганный взгляд в сторону Соби и сжался, увидев бледное, сосредоточенное лицо. Знание. На его лице читалось тотальное знание. - Не беспокойся, Рицка, - активно замахал руками Маяма. – Я всё про вас знаю и понимаю. В моей голове есть мозги, поэтому я не хочу ничего разрушать… - А чего ты хочешь? – спокойно прервал его Соби, найдя холодную ладошку Рицки под столом и мягко её сжав. Зелень вспыхнула, словно на неё направили солнечный луч. - Это всё из-за связи, - откинувшись на стуле и опустив голову, с сожалением начал Маяма. – Мне сложно одному. Иногда просто невыносимо. Я прошу у вас, - вновь его глаза встретились с ледяной пустыней глаз Соби и, вновь не выдержав взгляда, тревожно и невидяще скользнули по многолюдному залу, - разрешения хоть изредка видеться с Рицкой. Это всё, что мне нужно. Рицка нервно передёрнул плечами. Жалость к незнакомому парню, являющемуся его бойцом, как видно, тоже по неволе, затопила его изнутри. Он ему нравился. Его честность, его понятливость, его сдержанность. В тех кошмарах, где Рицка встречал своего истинного бойца, он виделся ему страшным, требовательным и непреклонным. А в жизни всё оказалось гораздо проще и спокойнее. Жизнь всегда выглядит бледнее ярких фантазий. И это несказанно обрадовало Рицку и успокоило. - Конечно, можно, - улыбнувшись, ответил он. Маяма весь подобрался, гордо вскинул голову и больше не смотрел на Соби. Теперь он смотрел только на Рицку. - Спасибо, Рицка, - сказал Маяма и протянул руку мальчику. Тот без колебаний пожал её, чувствуя, как напряглись пальцы Соби, держащие его вторую ладонь. Уже тогда Рицке показалось это нечестным по отношению к обоим. – Ой, мне пора. Как-нибудь увидимся, Рицка. Маяма встал из-за стола и учтиво поклонился Соби. - До свидания, Агацума-сан. Спасибо. Быстрым размашистым шагом Маяма пересёк зал кафе и влился в шумную компанию, поджидавшую его около выхода. Рицка громко и облегчённо выдохнул и, довольный, растёкся по стулу. - Я думал, что всё будет намного сложнее. А всё оказалось так просто. Теперь-то уж точно нас никто не разлучит, - беспечно болтал Рицка, с аппетитом уплетая почти растаявшее мороженое. Но Соби не внимал ему. Он слышал, как часы их временного и счастливого союза неумолимо отбивают начало конца, как тяжёлые, потревоженные чьей-то неловкой рукой стрелки с жутким шуршанием двинулись по обречённому кругу. Он нашёл нас. Тик-так. Он понравился Рицке. Тик-так. Он договорился о встречах. Тик-так. Он сильный боец. Тик... Стрелки пели, стрелки двигались, стрелки лишали его всего. И впервые за долгое время Соби стало страшно.
- Откуда у тебя этот брелок? Соби подхватывает двумя пальцами поблёскивающую на солнце чёрную бас-гитару, болтающуюся на сумке Рицки. - А-а-а, это Маяма подарил ещё в прошлый раз, - махнув рукой, отвечает Рицка и с улыбкой смотрит на нелепый дешёвый брелок. – У него друзья в группе играют. Меня пригласили на следующий концерт. - Ты пойдёшь? Туда не пускают несовершеннолетних. Соби щурится от яркого солнца и считает шаги, оставшиеся до дома Рицки. Двадцать пять. Как же мало. - Конечно, пойду, это приключение века. У меня есть спецпропуск. И ты со мной пойдёшь, - подтягиваясь на цыпочках, Рицка легонько чмокает Соби в щёку и быстро убегает. Соби смотрит ему вслед до тех пор, пока тоненькая любимая фигурка не исчезает за деревянной дверью. Вечер подкрался мягко и незаметно. Соби отложил кисть и свежим взглядом окинул то, что получилось. Перед ним на полотне было нечто бесформенное и жуткое. Тёмно-синие краски плыли на ярко-жёлтом фоне, слагая смутные очертания бьющейся в агонии бабочки. Это было столь неожиданно, что Соби невольно поёжился. О чём он думал последний час, что даже не заметил, что рисовал? Он накинул на мольберт белую ткань и закурил. Умирающая в ужасе бабочка смотрела на него даже сквозь плотную накидку. Она жила в его душе весь прошлый месяц, она сжимала его сердце своими острыми лапками, её пронзительные пуговки глаз выжигали его изнутри как лазерный луч, и он сгорал в своём невысказанном отчаянии медленно, но верно. Месяц. Двадцать восемь дней. Шестьсот семьдесят два часа. Сорок тысяч триста двадцать минут. У Рицки новый боец. Связь его с Соби истлевает как отданная на забаву всем ветрам паутинка. Скоро Соби станет свободным от обещаний Семею. Он - чистый боец. Ждущий. Всё ещё надеющийся на чудо. Дурак. Тик-так. Стрелки часов уверенно прошли одну четверть круга. Тик-так. Рицка видится с Маямой каждый день. Тик-так. Момент выбора неуклонно приближается. Тик-так. Кого ты выберешь, Рицка?
- Соби, надо же, ты дома, - неожиданного громко сказал Кё, замерев посреди комнаты, и в задумчивости почесал затылок. Соби лежал на кровати в темноте и курил, глядя в потолок. - А почему свет не горит? Соби даже головы не повернул, чтобы посмотреть на явно нежданного гостя. Серая струйка дыма отчаянно рвалась к открытому балкону. Кё поёжился, хотя в комнате было тепло, и, подойдя ближе, опустился на пол рядом с кроватью. - Что-то с Рицкой случилось? – тихо спросил он, прекрасно зная ответ на этот вопрос. - Кё, ты когда-нибудь думал о своём будущем? – Голос Соби был спокоен, как обычно, но Кё показалось, что от произнесённой фразы температура в комнате упала на несколько градусов. - Нет, есть какие-то смутные мысли, но ничего конкретного, - пожав плечами, ответил парень и повернул голову, чтобы посмотреть на неподвижный точёный профиль Соби. – А почему ты спрашиваешь? - Я тоже никогда не думал. Раньше, - последнее слово Соби сказал совсем тихо, но Кё всё равно расслышал, и ему стало так тоскливо, что захотелось встать и уйти. Чужая печаль всегда сначала пугает, а уже потом вызывает сочувствие, но первый порыв Кё был именно уйти. - Соби, ну что за упаднические мысли! – воскликнул он и, облокотившись на кровать, заглянул Соби в глаза, которые в тусклом свете луны казались чёрными, а лицо – мертвенно бледным. – Всё будет хорошо. Вот увидишь! Горькая усмешка тронула губы Соби. - Ты обещаешь? Кё ответил, не задумываясь ни на миг: - Обещаю! - Спасибо, Кё. А теперь оставь меня, мне нужно побыть одному. Всё будет хорошо. Три простых слова. Верное заклинание, Кё. Теперь осталось лишь малое – поверить в это заклинание. Рицка, а ты думаешь о будущем? О чём ты сейчас думаешь, Рицка? Соби почувствовал, как догоревшая до фильтра сигарета жжёт пальцы. Он медленно поднялся с кровати и затушил её. Бросив взгляд на лежащий на столе телефон, не раздумывая, взял его и набрал короткое сообщение. Спокойной ночи, Рицка. Приятных снов. Сообщение о доставке пришло лишь на следующий день.
Рок-концерт оглушил Соби и Рицку. Низкий барабанный бой заполнил собой всё пространство небольшого затуманенного сигаретным дымом клуба. Потом к барабанам присоединились гитары, и клуб взревел множеством голосов. Преимущественно голоса принадлежали парням возраста Соби, но были и девушки, ярко накрашенные, одетые в кожаные куртки, короткие блестящие юбки и рваные колготки. Группа отчаянно играла, молодёжь от души веселилась. Рицку долго не хотели пускать внутрь, поскольку на вид ему с трудом могли дать шестнадцать, что явно не вписывалось в правила. Соби уже обрадовался такому повороту событий, когда, оттолкнув охранника в сторону, на пороге появился Маяма. Сильный, смелый, извечно весёлый. Рицка посмотрел на него как на спасение, и этот взгляд не понравился Соби намного больше, чем сам факт предстоящего концерта. - Привет, опоздавшим штрафная, - по-дружески хлопнув Рицку по плечу, сказал Маяма. И ловко лавируя между подвыпившим народом, прямиком направился к барной стойке, где уже собралась его весело галдящая компания. Соби почувствовал приступ удушья, окинув собравшихся внимательным взглядом. Все они были пьяны и неестественно раскованы. Возможно, тут одними напитками не обошлись. - Давай уйдём отсюда, - прошептал он на ухо Рицке, но тот его не расслышал из-за гула настраивающейся на сцене группы. - Что ты говоришь, Соби? – прокричал мальчик, сверкая глазами и широко улыбаясь. Ему здесь нравилось, и Соби замолчал. Разговор с приятелями Маямы не клеился. Они враждебно косились на Соби, слишком явно оберегающего Рицку, а таких они не любили. Виски тек рекой, рюмки мелькали со скоростью света. Где подростки брали на всё это деньги, Соби не понимал, но его это сильно тревожило. - Парень, не обращай внимания на своего телохранителя и выпей с нами, - пробасил какой-то усатый парень и насильно впихнул в ладонь Рицки полную рюмку янтарной жидкости. Маяма удачно оказался рядом и оттеснил Соби, попытавшегося протестовать. - Будь взрослым, Рицка! – подлил масло в огонь Маяма, и Рицка одним глотком выпил то, что ему предложили. Тут же согнулся пополам и закашлялся. Компания одобрительно застучала кулаками по стойке так, что бармен сердито «попросил» их вести себя тише. Рицке всегда нравилось казаться взрослым. Маяма давал ему эту иллюзию. Он относился к своей жертве, как к ровеснику. Он прекрасно знал, как расположить к себе мальчика. Маяма подхватил слегка захмелевшего Рицку под белы руки и повёл на танцплощадку, где уже не на шутку разошлись поклонники игравшей на сцене группы. Когда Соби удалось протиснуться ближе (надо заметить, компания Маямы всё сделала чисто и без лишних движений, так что Соби даже не понял, что его специально оттесняли от Рицки), Рицка уже вовсю веселился под тяжёлые рифы и на предложение пойти домой бросил на Соби убийственный взгляд. Взгляд ясно говорил о том, что ничто в этом мире не заставит Рицку уйти с этого концерта. И Соби в очередной раз сдался. - А они хорошо смотрятся вместе, - раздалось над самым ухом, но Соби даже не обернулся в сторону говорящего. Он сидел около барной стойки и напряжённо следил за происходящим на танцплощадке. Рицке было хорошо, и он не мог ему мешать. - Я не знаю, о ком ты говоришь, - устало бросил Соби и сделал большой глоток мартини. Голова медленно шла кругом от громкой однообразной музыки. - Твоя жертва и его боец, - пояснил сидящий рядом. И тут Соби, наконец, увидел его. Ничем не примечательный. Бледный, черноволосый молодой человек, лет шестнадцати. Таких в Токио было несколько сотен. Но стоило Соби взглянуть в тёмные угольные глаза, как его обдало холодом, словно он открыл морозильную камеру в сорокоградусную жару. Жертва. Сильная, безжалостная и хорошо закрытая, такую не прочитаешь с первого взгляда. Жертва, видевшая смерть. - Ты знаешь их? – Соби кивнул в сторону радостно прыгающих Рицки и Маямы. - Вас все знают, - отрешённо ответил парень, и по его тонким окрашенным чёрной тушью губам скользнула едва заметная усмешка. – Береги его, Агацума-сан. Маяма – очень опасный человек. Соби слишком сильно сжал фужер с мартини и потому плеснул несколько капель прозрачной жидкости на стойку. Незнакомец легко соскользнул со стула и быстро скрылся в толпе, не обернувшись. Соби не стал его останавливать.
- Рицка, ты не должен пить так много. В твоём возрасте это очень вредно. Соби чуть не волоком тащил мальчика домой. Но тот не слышал его, лишь блаженно улыбался и повторял одни и те же слова:
"…Нам с тобою только в ад, Мы живём всего лишь миг, Дай мне ключ от всех дверей, Я люблю тебя, мой бог…"
Соби нашёл в кармане куртки Рицки ключи от дома и отпер входную дверь. Мальчик прижался к его плечу и мирно дремал. В доме царили кромешная тьма и звенящая тишина. После двухчасовой атаки на барабанные перепонки Соби показалось, что он упал в глубокий колодец. Мать Рицки, по всей видимости, уже спала или её не было дома. По крайней мере, никто не выбежал навстречу с горящими глазами и истеричными криками, когда они вошли в дом. - Соби, - жалобно протянул Рицка, - я не могу идти, мне плохо. - Сейчас, - запирая дверь с внутренней стороны, сказал Соби и подхватил хныкающего мальчика на руки. – Не пей больше так много, хорошо? - Я больше не буду, никогда, - уткнувшись носом в предплечье Соби, сказал Рицка. – Обещаю. Выловив заснувшего прямо в ванной мальчика, Соби уложил его в кровать и закутал в одеяло. - Соби, - ласково протянул Рицка уже на грани сна и яви и сжал его пальцы в своей руке. – Что бы я без тебя делал? - Веселился бы дальше, - потрепав его по голове, беспечно ответил Соби. - Дурак, - счастливо улыбнувшись, произнёс мальчик и, закрыв глаза, соскользнул в глубокий сон. - Что я буду делать без тебя, Рицка? Соби поцеловал спящего мальчика в висок и, посидев рядом с ним ещё немного, вышел на балкон. Восходящее солнце уже высветило крыши ближайших домов. И так много отчаяния было в этом радостном рассвете, что Соби прикрыл глаза, боясь ослепнуть. Летом всегда так рано светает.
- Соби-сан! – воскликнула Юико, издалека заметив высокую фигуру, стоявшую около дверей школы. - Добрый день, Юико, - мягко улыбнувшись, поприветствовал её Соби. – А где Рицка? Девочка потупила взгляд и пожала плечиками. - Он ушёл после первого урока. Вернее, просто сбежал, никому ничего не сказав. Соби похолодел. Мысли одна мрачнее другой в одно мгновение пронеслись в его голове. - Он один ушёл? - Юико видела, как Рицка-кун ушёл с каким-то крашеным парнем в кожаной куртке. Соби-сан, - Юико состроила забавно-мученическую гримасу, - только не говорите Рицке-кун, что я вам об этом рассказала. Он не любит, когда я за ним подглядываю. - Не волнуйся, Юико, я не расскажу ему. Соби вновь и вновь набирал номер Рицки, но приятная девушка, явно желающая убить его своим приятным голосом, каждый раз сообщала ему, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. После десятой неудачной попытки Соби хотел уже разбить телефон об асфальт, но вовремя сдержался. Спокойствие и холодная уверенность постепенно возобладали над взыгравшими эмоциями. Рицка был с Маямой. Жертва была со своим бойцом. А чего ты хочешь, Соби? Зачем ты его ищешь? Всё встало на свои места, пойми. Сигареты таяли в пальцах. Сигареты туманили разум. Сигареты закончились быстрее, чем Соби дошёл до дома Рицки. Рицка позвонил сам. Его голос был тихим и печальным. Соби в одно мгновение оказался на балконе, дверь которого была по обыкновению приоткрыта. - Соби. Рицка подскочил к нему и замер в нерешительности: то ли обнять, то ли не стоит. Они не виделись два дня. Соби сам привлёк его к себе, внимательно осматривая, всё ли с ним в порядке. - Ты сегодня рано ушёл из школы, - потрепав мальчика по голове, сказал Соби. - Ты меня встречал? - Я каждый день встречаю тебя. - Я был с Маямой. Мы сражались, и оно… оно…, - Рицка плотнее прижался к Соби и, уткнувшись носом в его широкую грудь, заплакал, не договорив. Впрочем, и без того всё стало ясно. У Рицки проявилось имя, и это напугало его. Это взволновало его. Это закричало ему о том, что выбирать уже не приходится. Выбор уже сделан. Соби утешал его какими-то глупыми словами. В данной ситуации все слова казались глупыми, нелепыми и абсолютно бесполезными. Это случилось и всё. Больше не может быть слов для описания произошедшего. Соби обнимал Рицку крепко-крепко и вновь чувствовал себя его бойцом. Единственным бойцом, который может быть у Рицки. Несчастье сближает. Радость же всегда эгоистична. - Меня куда-то несёт, Соби. Мне страшно, но я не могу остановиться. Маяма приходит, говорит, чтобы я шёл с ним, и я иду. И кажется, что я хочу идти за ним. Мне всё равно, куда он меня поведёт. Он... он хороший, но я ему не верю. Когда мы сражались, я почувствовал, что хочу убить противников. Соби, я никогда раньше этого не чувствовал. Я с трудом смог сдержаться. Я знаю, это всё от него. Он всегда так искренне и добродушно улыбается, а там он хотел смерти. И я хотел, чтобы он убил. Мне было так страшно, что я сбежал. Сбежал, как последний трус, но я не смог выносить этого давления. Рицка поднял на Соби большие блестящие глаза и опять заплакал. - Я больше тебя не чувствую, Соби, - почти беззвучно произнёс Рицка и опустил голову. Объятья, хоть и тёплые, хоть и надёжные, хоть и долгожданные, больше не грели сердце Рицки. В нём было темно и глухо. И он знал, почему так. В сердце Маямы тоже была тьма. Жизнь распахнулась перед Рицкой во всём своём многоцветье и многосветье. Она заставила его выбраться под искусственные яркие лампы своей огромной лаборатории. Он на неверных ногах шёл по белому холодному коридору новых сражений и смешанных острых чувств и опасливо озирался по сторонам. Впереди уверенно, ничего не боясь, шёл Маяма. Его фигура была чётко высвечена, но Рицка не хотел смотреть на него, его глаза слезились от слишком яркого света и невольно закрывались. В душе Маямы не было покоя. В ней была только жажда. Животная жажда жизни, смерти, Рицки. Но Рицка ничего не мог ему дать. Он не желал укреплять новую связь. Он не хотел принадлежать этому человеку, он не хотел, чтобы этот человек принадлежал ему. Он хотел уснуть, обнимая Соби, и больше не просыпаться. Он знал, что скоро изменится. Связь изменит его. Он просто спал и ждал, когда это произойдет. Чугунные, тяжёлые стрелки неумолимо двигались по запылённому циферблату. Тик-так. Соби коротко выдохнул и ещё крепче сжал хрупкие вздрагивающие плечики Рицки. Тик-так. Если бы можно было его удержать таким образом. Тик-так. Половина круга уже пройдена. Тик-так. Что ты будешь делать теперь, Соби?
- Ты пришёл ко мне сам, Соби-кун. Что ж, я рад. Рицу-сенсей неизменно сидел за компьютерным столом и лишь мельком взглянул на пришедшего к нему бывшего ученика. В нём ничто не изменилось с их последней встречи. Он опять был одинок и потерян. - Что-то серьёзное произошло, Соби-кун? Взгляд, бесцельно блуждающий по комнате, остановился на большой синей бабочке, неподвижно спящей под стеклом. - Она всё так же прекрасна, как и пять лет назад, - задумчиво проговорил Соби. – Вы любите рок-музыку, сенсей? Рицу сложил руки на столе и посмотрел на Соби чуть дольше, чем обычно позволял себе смотреть на собеседника. - Ты же пришёл не за тем, чтобы интересоваться моими музыкальными пристрастиями, Соби-кун. - Да, вы правы, не за этим, - голос Соби был тихим и бесцветным. Ему было холодно в кабинете сенсея, и ещё ему было одиноко без ощущения Рицки. Он не видел его уже три дня. Телефон его по-прежнему молчал. А все отправленные сообщения оставались без ответа. Так зачем он спросил про рок-музыку? - Расскажите мне о бойце с именем Маяма. Бойце Loveless, - добавил Соби и вновь посмотрел на бабочку. На миг ему показалось, что её крылышки чуть трепетали. Но это была лишь иллюзия, вызванная напряжённым ожиданием ответа. В кабинете сенсея не было часов. И Соби отчего-то был этому рад. - Маяма Айно – выпускник прошлого года. Сильный, эмоциональный боец. Когда мы узнали его истинное имя, я рассказал ему про Рицку и тебя. Он твёрдо решил вам не мешать. Но, по всей видимости, не выдержал. Он не такой как ты, Соби-кун. Он обычный боец. Ему трудно обходиться без жертвы. - Да, не такой как я, - не спуская глаз с бабочки, медленно повторил Соби. – А какой я? - Ты идеальный. Ты можешь быть бойцом, кого угодно. У тебя есть свобода выбора, Соби-кун. - Я хочу быть бойцом Рицки, - тихо ответил Соби, вставая. – Спасибо за информацию, сенсей. Вы мне очень помогли, как, впрочем, и всегда.
«Время измеряю сигаретами, Путь – немыми остановками, Жизнь - твоими трепетными вздохами …»
Соби вспомнил эти слова, услышанные в торговом центре, когда они ходили туда с Рицкой в последний раз. И теперь вновь и вновь повторял их. Мелодия затёрлась, но слова остались, как мантра, как молитва, как память о чём-то безумно красивом и безвозвратно ушедшем. Он весь день бесцельно бродил по городу. Сегодня в институте проходил летний фестиваль. «Встретим лето с улыбкой» значилось на растяжке перед входом на территорию фестиваля. И только из-за одной этой надписи Соби не пошёл туда. Ему не хотелось улыбаться и тем более встречать лето. Летом душно, сыро и одиноко. В открытом кафе, куда Соби забрёл по дороге, красивая русоволосая девушка пела что-то лиричное на итальянском. Её пронзительное сопрано вплеталось в ритмичный шум улицы и создавало с ним удивительный тандем. Зрители восторженно аплодировали, вытирая набежавшие слёзы заранее приготовленными платочками. Соби смотрел на их покрасневшие глаза и искренние улыбки и понимал, что плакать над чужой несчастной судьбой намного легче, чем над своей собственной. Покинув это кафе, все они благополучно забудут о грустной песне и окунутся в реальный светлый мир. А свою печаль не прогонишь, забыв спетые кем-то слова. Если бы сердце Соби не щемило от тоски, он тоже бы кричал «браво» и хлопал в ладоши. Но он не плакал и не кричал, он слушал красивую песню и думал о Рицке.
Весь город пропитан им от неба и до самой глубокой станции метро. Всё напоминает о нём: песни, слова телеведущих, журнальные статьи, даже объявления на столбах. Он во всём и всё в нём. Рицка. Рицка. Рицка. Безумие. Любовь. Страсть. Маяме всегда нравились девочки. Их милые, розовые щёчки, мягкие груди, стройные длинные ноги. Они сводили его с ума. Он любил обнимать их, гладить горячую бархатистую кожу, трепетать от наслаждения, слушая их страстные стоны. Куда, чёрт возьми, делось всё это? Всё забылось, стёрлось, развеялось перед ним. Перед тихим взволнованным голосом, перед робким тёплым взглядом фиалковых глаз, перед несмелой искренней улыбкой, которую Маяма готов был наблюдать двадцать четыре часа в сутки, не двигаясь, встав на колени, сделав всё, что угодно. Мой Рицка, стучало в висках. Только мой Рицка, текло по венам. Отныне и навсегда мой, шептали губы. Маяма понял, что пропал. Город плыл в душном воздухе июньского утра. Маяма на полной скорости мчался на своём мотоцикле к дому Рицки, чтобы дождаться, когда он пойдёт в школу. Эта ночь показалась невозможно долгой. Она была бесконечной, пустой и бессмысленной. Маяма был в отчаянии. Он был влюблён. Впервые в жизни. До бессонницы, до дрожи в пальцах, до крови на искусанных губах. - Ты тоже это чувствовал, Соби? – затушив пятую по счёту сигарету, усмехнулся Маяма. – Как же ты мог это терпеть? Ты и впрямь безумный мазохист. Думать о Соби доставляло ему удовольствие, потому что это ненадолго отвлекало от мыслей о Рицке. Маяма вновь и вновь прокручивал в своей голове те немногие встречи с бывшим бойцом своей любимой жертвы, и всякий раз сердце его приятно сжималось. Соби всё знал с самого начала, но, несмотря на то, что он был непревзойдённым бойцом, он не мог ничего поделать с этой ситуацией. Он бессилен и слаб, потому что тоже любит Рицку и никогда не сделает ему ничего плохого, даже отдаст другому бойцу без сопротивления. Мысли вновь вернулись в привычное бешеное русло. И Маяма тихо застонал, разминая гудящие виски. Ему хотелось до потери пульса целовать Рицку, касаться его постоянно, укрепить связь, окончательно привязать к себе как можно быстрее, но разум говорил, что это нужно делать постепенно. Рицка слишком чувствительный и ранимый. Его можно легко сломать. Маяма знал это, но страсть бушевавшая в нём и грозившая стереть в порошок, требовала иных действий. Бескомпромиссных действий. И тогда Маяма впервые подумал о том, что долго держать себя в руках не сможет. Он выбежал из дома и, оседлав байк, помчался в город, чтобы увидеть его – средоточие всех своих страхов и надежд. - Мне не нравится, что ты постоянно меня преследуешь, - пробормотал Рицка, встретив Маяму около дверей своего дома. - Я хотел тебя увидеть, Рицка, - широко улыбнувшись, сказал парень и развёл руки в стороны, демонстрируя открытость души. – Ничего не мог с собой поделать. - Ты и в школу со мной пойдёшь? - Если ты будешь не против… - Буду. - Понятно. Исчезаю. – Маяма всё делал и говорил так, будто ему было очень легко приходить и уходить, появляться и тут же исчезать. Он отчаянно хотел казаться ненавязчивым и лёгким. Он знал, что Соби делал именно так. А всё что хорошо сделано – моё. - Увидимся как-нибудь потом, - махнув рукой, сказал Рицка и, не оборачиваясь, побрёл в сторону школы. Маяма до боли в пальцах сжал руль мотоцикла и тёмным взглядом проводил удаляющуюся фигурку, пока она не исчезла за углом. Злость неудовлетворённости накрыла его сознание. - Мог бы и поздороваться, Рицка, - раздражённо прошептал Маяма и, запрыгнув на сидение, тронулся с места. Больше никаких компромиссов не будет. Своё нужно брать, не так ли, Рицка?
Рицка сидел на уроке математики и смотрел в окно. Это была последняя учебная неделя во втором классе высшей школы, а дальше – каникулы. Все вокруг оживлённо шептались, перебрасывались записочками, всем было не до учёбы. И Рицке тоже. Каникулы. Этой зимой Соби обещал ему поездку на море. Но теперь Рицка видит его один-два дня в неделю, только когда Маяма занят. Разумеется, о поездке они больше не говорили. Но Рицка всё ещё помнил о ней и знал, что Соби тоже помнил. Когда всё стало таким трудным и непонятным? Рицка до сих пор не определился, нравится ему общаться с Маямой или нет. Тот казался весёлым, беззаботным и открытым. Он рассказывал смешные истории о своём колледже, компании, но никогда не говорил о себе. А Рицка никогда не спрашивал, потому что понимал это желание. О себе он тоже не говорил. Они просто проводили вместе время, иногда сражались по велению связи, но не сердца. И там, в системе они были единой Парой. И обоим было хорошо. Но ровно до тех пор, пока что-либо не напоминало о Соби. А о Соби напоминало практически всё. Рицка машинально водил ручкой по тетрадной обложке и, мельком скользнув по ней взглядом, увидел, что вот уже полчаса рука его выводит букву «С». Он отложил ручку и незаметно от сенсея достал из сумки телефон. Он был по обыкновению выключен. Маяма звонил слишком часто, а его пылкие смс-ки смущали и нервировали. Быстро набрав и отправив сообщение, Рицка вновь его выключил и с лёгким сердцем вернулся к уроку. Я соскучился, Соби, содержало сообщение. И урок прошёл мгновенно.
Они сидели в кафе и пили молочный коктейль. Соби не сводил с него глаз, и от этого тёплого и любящего взгляда щёки Рицки покрывались румянцем, но он ничего не говорил, потому что в глубине души ему это нравилось. И часы милостиво замедлили свой ход, позволяя им отдохнуть. - А помнишь, ты обещал, что мы поедем на море? – вдруг сказал Рицка и отвёл глаза в сторону, но тут же не удержался и с надеждой посмотрел на Соби. - Помню, - улыбнувшись, ответил тот, и взгляд его против воли стал грустным. – Предложение в силе. Если ты хочешь, то мы поедем на море. - Хочу, - мгновенно ответил Рицка. – Я хочу с тобой на море. Они пристально смотрели друг на друга, думая об одном и том же, но никто не произнёс имени Маямы. Хотя оба прекрасно знали, что именно из-за него ничего не получится, но так сильно хотелось верить в обратное, в то, что всё возможно в этом лучшем из миров. Они шли по улице, держась за руки, и Рицка считал шаги, оставшиеся до дома. Двадцать пять. Ну почему так мало? А рука, сжимавшая его пальцы, была тёплой. Рицка остановился на пятнадцатом шаге и посмотрел на Соби. Его лицо казалось умиротворённым, но мальчик знал, что это лишь иллюзия, сотворённая для его же спокойствия. И Рицке до дрожи захотелось сделать что-нибудь приятное для Соби, чтобы он не грустил. Без него. - Соби, я не целуюсь с Маямой, - отчеканил Рицка и густо покраснел. Никогда прежде он не говорил ничего более глупого и одновременно столь же уместного. - Но я, Рицка… Соби тоже смутился и не смог быстро подобрать нужные слова о том, что он не ревнует, что он всё понимает и прочую милую чушь. - Просто, чтобы ты знал, - прошептал Рицка, прислонившись лбом к широкой груди. - Спасибо, Рицка, - крепко обнимая мальчика, сказал Соби и по очереди поцеловал его поникшие ушки. – Я люблю тебя. - Спасибо. Рицка вдыхал уютный, тёплый запах, исходивший от тела Соби, и обещал себе, что никогда не предаст его, что бы ни случилось. И искренне верил, что так оно и будет. Что время остановится для него. Непременно остановится. Наивный, маленький, Рицка.
Приветствую Вас Гость | RSS
[img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/af.gif[/img] [img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/bg.gif[/img] [img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/bk.gif[/img] [img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/ha.gif[/img] [img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/bf.gif[/img] [img]http://anime-fanart.ucoz.ru/sml/bj.gif[/img] 